Мои волосы пахнут дымом костра...
Это даже не вопрос дня, это вопрос последних дней. И - ничего.
Верней, вчера, гуляя с Ли, я выяснила, что на теле, точнее, в теле нет живого места - обособиться хочет каждая его часть. Ушки не хотят слышать. Слишком много вокруг нежелательной информации, гадких отрицательных оценок и правды об этом мире. Горло хочет сжаться и молчать, не высказывая своих оценок и чувств, никому не мешать жить и оградить меня от того, чтобы мешали жить мне. Шея не желает вертеть головой, особенно оглядываться на что-то. Желает обособиться от прошлого, похоже. В груди сплошной тарарам, сердце хочет погрести в себе все чувства и не делиться. Кишечник хочет переваривать, но почему-то э-э... не являть миру продукт переработки. Ножки... о ножки не хотят ходить и бегать, они хотят покоя и отдыха, в домик, где тишина и никого. Спрятаться, укрыться от всего. А да, есть еще позвоночник, этот пока молчит, но растет-то вкривь, тоже обосабливается. Или обособляется?
Прикидываю, что будет, если каждая часть моего тела станет самостоятельной особой? Вивисекция какая-то.
Но кроме шуток... самое болезненное пока это не отношение со словами и оценками, это страх чувствовать. Переживать. Хочется обособить свои чувства от мира. Никому не показывать. Ни с кем не делиться. Потому что страшно. Страшно любить, страшно не любить.
Вот. Переживаю этот страх. Только он не очень-то дается в переживание.
Верней, вчера, гуляя с Ли, я выяснила, что на теле, точнее, в теле нет живого места - обособиться хочет каждая его часть. Ушки не хотят слышать. Слишком много вокруг нежелательной информации, гадких отрицательных оценок и правды об этом мире. Горло хочет сжаться и молчать, не высказывая своих оценок и чувств, никому не мешать жить и оградить меня от того, чтобы мешали жить мне. Шея не желает вертеть головой, особенно оглядываться на что-то. Желает обособиться от прошлого, похоже. В груди сплошной тарарам, сердце хочет погрести в себе все чувства и не делиться. Кишечник хочет переваривать, но почему-то э-э... не являть миру продукт переработки. Ножки... о ножки не хотят ходить и бегать, они хотят покоя и отдыха, в домик, где тишина и никого. Спрятаться, укрыться от всего. А да, есть еще позвоночник, этот пока молчит, но растет-то вкривь, тоже обосабливается. Или обособляется?
Прикидываю, что будет, если каждая часть моего тела станет самостоятельной особой? Вивисекция какая-то.
Но кроме шуток... самое болезненное пока это не отношение со словами и оценками, это страх чувствовать. Переживать. Хочется обособить свои чувства от мира. Никому не показывать. Ни с кем не делиться. Потому что страшно. Страшно любить, страшно не любить.
Вот. Переживаю этот страх. Только он не очень-то дается в переживание.
-
-
26.07.2010 в 13:44