Мои волосы пахнут дымом костра...
А еще вчера был день рождения отца.
И я... именно в этот день умудрилась взять в руки книгу Энн Бронте. О, Господи, я долго сидела, потом ходила около книжных полок. Листала Кинга и Страуба, ставила на место, брала Тоню Туманову, даже почитала немного, сидя на ковре. Отложила, пошла к окну. Снова вернулась. Я нервничала и почему-то не хотела ложиться спать. Самое лучшее, что случилось за это время - зажглись окна в доме наискосок. Весь огромный 16-этажный, погруженный во тьму дом, это было, как песенка о смерти...
Но окна зажглись, а я все же взяла "Незнакомку из Уайлдфелл-Холла". Я ее не читала. Я ее листала. Заглянула в конец, кивнула хэппи-энду. И стала листать назад, кое-что читая. И вот... я стала читать, как Хелен - героиня приехала ухаживать за больным мужем-алкоголиком. Он упал с лошади, кажется. И вот, лежал, и ему нужен был уход. Мой папа - конечно, он уже не был таким молодым, да и жены его уже не было рядом - тоже упал. Смотрел телевизор, и, видимо, навернулся, вставая с кресла. Упал. Ну и через две недели все было кончено.
Я читала Бронте. А у сестер Бронте был брат. Он умер молодым. И... можно сказать, спился. Он был талантливым, но реализоваться свои таланты не сумел. Мой папа... у него была куча патентов на разные изобретения. Или как это называется, забыла. А, вот! Рационализаторские предложения. Он все время вносил рационализаторские предложения. Он был умным. Это он собрал всю библиотеку, которой сейчас владеет наша семья. К книгам относился трепетно. Я... любила отца. Но папа пил. Он был болен. Алкогольная зависимость.
Но что я хочу сказать. Я до сих пор... да что там до сих пор - сейчас куда отчетливей, чем раньше, вижу свое убеждение в том, что это я завела себе родителей, это я их не уберегла, это я была старше и умнее - а дети всегда умнее родителей! - не спорьте, я не знаю, так ли это на самом деле, но я вижу свое убеждение в этом. И я виновата в том, что отец стал алкоголиком и умер.
Да, за себя должен отвечать сам человек, и даже самый близкий не сможет спасти или уберечь... но я все равно ловлю себя на мысли о том, что я виновата. Я была недостаточно хорошей дочерью.
Почему я это пишу. Потому что... потому что очень часто, сплошь и рядом люди жалеют алкоголиков, обвиняя их жен и детей в том, что эти мужики пьют и спиваются.
Но... но мне кажется, не смотря на все мое чувство вины, что те, кто так рассуждает, все же ставят все с ног на голову. Я думаю, что что-то тут не так. Мне хочется спросить у таких людей, а у вас был кто-то в семье, кто был болен алкоголизмом?
Ну да, я нерадивая дочь, я больше жила в мире своих фантазий, чем в реальном, где надо было ухаживать за отцом. Конечно, я ухаживала, уколы делала, кормила и... подносила портвейн. До самой последней минуты. Я противилась этому, но мои родственники-врачи говорили, что это во-первых, единственная радость для папы, во-вторых, алкоголь действует, как обезболивающее, а в-третьих, иначе просто ломка, а в-четвертых, надежды нет - и это уже не только родственники говорили, а и просто участковый врач и врачи скорой.
Вообще-то он умер 24 октября, а 20 августа родился.
Знаете, я никому до этого времени об этом не рассказывала... вот так, почти никому. И никогда ничего такого не писала. Но я больше не могу держать это в себе. Да, плевать, пусть меня обвиняют в чем угодно. Наверное, хуже, чем я себя корю, никто и не сможет.
Блин, ну чего я разнылась. Порой я его ненавидела. Но... но я его и теперь люблю. Он все равно был самым лучшим отцом. А я не самой лучшей дочерью.
С днем рождения, папа...
И я... именно в этот день умудрилась взять в руки книгу Энн Бронте. О, Господи, я долго сидела, потом ходила около книжных полок. Листала Кинга и Страуба, ставила на место, брала Тоню Туманову, даже почитала немного, сидя на ковре. Отложила, пошла к окну. Снова вернулась. Я нервничала и почему-то не хотела ложиться спать. Самое лучшее, что случилось за это время - зажглись окна в доме наискосок. Весь огромный 16-этажный, погруженный во тьму дом, это было, как песенка о смерти...
Но окна зажглись, а я все же взяла "Незнакомку из Уайлдфелл-Холла". Я ее не читала. Я ее листала. Заглянула в конец, кивнула хэппи-энду. И стала листать назад, кое-что читая. И вот... я стала читать, как Хелен - героиня приехала ухаживать за больным мужем-алкоголиком. Он упал с лошади, кажется. И вот, лежал, и ему нужен был уход. Мой папа - конечно, он уже не был таким молодым, да и жены его уже не было рядом - тоже упал. Смотрел телевизор, и, видимо, навернулся, вставая с кресла. Упал. Ну и через две недели все было кончено.
Я читала Бронте. А у сестер Бронте был брат. Он умер молодым. И... можно сказать, спился. Он был талантливым, но реализоваться свои таланты не сумел. Мой папа... у него была куча патентов на разные изобретения. Или как это называется, забыла. А, вот! Рационализаторские предложения. Он все время вносил рационализаторские предложения. Он был умным. Это он собрал всю библиотеку, которой сейчас владеет наша семья. К книгам относился трепетно. Я... любила отца. Но папа пил. Он был болен. Алкогольная зависимость.
Но что я хочу сказать. Я до сих пор... да что там до сих пор - сейчас куда отчетливей, чем раньше, вижу свое убеждение в том, что это я завела себе родителей, это я их не уберегла, это я была старше и умнее - а дети всегда умнее родителей! - не спорьте, я не знаю, так ли это на самом деле, но я вижу свое убеждение в этом. И я виновата в том, что отец стал алкоголиком и умер.
Да, за себя должен отвечать сам человек, и даже самый близкий не сможет спасти или уберечь... но я все равно ловлю себя на мысли о том, что я виновата. Я была недостаточно хорошей дочерью.
Почему я это пишу. Потому что... потому что очень часто, сплошь и рядом люди жалеют алкоголиков, обвиняя их жен и детей в том, что эти мужики пьют и спиваются.
Но... но мне кажется, не смотря на все мое чувство вины, что те, кто так рассуждает, все же ставят все с ног на голову. Я думаю, что что-то тут не так. Мне хочется спросить у таких людей, а у вас был кто-то в семье, кто был болен алкоголизмом?
Ну да, я нерадивая дочь, я больше жила в мире своих фантазий, чем в реальном, где надо было ухаживать за отцом. Конечно, я ухаживала, уколы делала, кормила и... подносила портвейн. До самой последней минуты. Я противилась этому, но мои родственники-врачи говорили, что это во-первых, единственная радость для папы, во-вторых, алкоголь действует, как обезболивающее, а в-третьих, иначе просто ломка, а в-четвертых, надежды нет - и это уже не только родственники говорили, а и просто участковый врач и врачи скорой.
Вообще-то он умер 24 октября, а 20 августа родился.
Знаете, я никому до этого времени об этом не рассказывала... вот так, почти никому. И никогда ничего такого не писала. Но я больше не могу держать это в себе. Да, плевать, пусть меня обвиняют в чем угодно. Наверное, хуже, чем я себя корю, никто и не сможет.
Блин, ну чего я разнылась. Порой я его ненавидела. Но... но я его и теперь люблю. Он все равно был самым лучшим отцом. А я не самой лучшей дочерью.
С днем рождения, папа...